“Oh my God. This is terrible. This is the end of my Presidency. I’m f….d.”
(Из доклада Мюллера).
Дональд Трамп: «Боже мой! Это ужасно. Это конец моего президентства. I am fucked».
Интересное положение, по-английски я могу привести слова американского президента, а по-русски нет. Не печатно. При том, что это самый цитируемый фрагмент доклада Мюллера. 2017 год, (тогдашний) генпрокурор Джефф Сешнс докладывает Трампу о создании комиссии Мюллера. Ошарашенный, тот произносит свои бессмертные слова.
И смех и грех. В этой истории они будут неразлучны.
Вашингтонский ситком
«Вашингтонский обком». Как же мне нравится это определение — своим неподдельным фрейдистским подтекстом. Его авторы невольно выдают свои комплексы: тоску по обкомам и вашингтонские грезы. Довольно дикое сочетание, но у нас оно в ходу. К чему это я? А вот к чему. В российско-американском дискурсе – конкурсе как похлеще окрестить расследование Мюллера я готов продать одну не слабую идейку: Вашингтонский ситком. Situation comedy. Комедия положений. А что?
В сенсационном разговоре Трампа с Путиным, как признался Трамп в своем твите, они коснулись этой темы. И один привычно обозвал его «русской уткой» (Russian Hoax), а второй высказался про «гору, которая родила мышь». «Типа с улыбкой», рассказал позже Трамп. Буквально это звучало так: Mr. Putin “actually sort of smiled when he said something to the effect that it started off as a mountain and ended up being a mouse. But he knew that because he knew there was no collusion whatsoever.”«Путин типа улыбнулся, когда он сказал вроде того, что то, что начиналось как гора, кончилось как мышь. Но он это знал, потому что он знал, что никакого сговора не было».
То, что американский переводчик не слишком удачно справился с любимой поговоркой советских пропагандистов про гору и мышь, полбеды. А вот докучливая пресса тут же пристала как банный лист: а как это Трамп из Белого дома разглядел улыбку в Кремле. И из Белого дома пришло уточнение. Разговор был не по видео телефону. Вместо «улыбнулся» следует читать: «рассмеялся, хихикал» (“laughed, chuckled”). Можно даже понять, что хихиканье было обоюдным… Когда герои смеются — не над собой, а над публикой, это комедия очень высоких положений.
Или не очень высоких. Чего только не наговорил Трамп про комиссию Мюллера за это время.
«Сплошное надувательство»… «Новый маккартизм»… «Охота за ведьмами»… Знаете, сколько раз прозвучали эти слова из его уст за время работы комиссии? Более тысячи раз. Это надо быть очень озабоченным.
Но вот генеральный прокурор Барр объявил о выводах комиссии. И Трамп расцвел:
«Изумительное заключение». Он даже заговорил стихами. «Conclusion – no collusion». «Заключение: никакого сговора!». И следом: «Полностью оправдан» – о себе – с нескрываемым облегчением, которое говорит больше, чем слова. «Никакого сговора. Никакой обструкции. Полное и тотальное ОПРАВДАНИЕ».
Впрочем вскоре его оценки доклада стали вновь чернее тучи. «Безумный доклад Мюллера». «Работа «наемного убийцы»», проделанная «истинными ненавистниками Трампа, включая полностью замешанного самого Боба Мюллера». “Total bullshit”.
Так все-таки охота за ведьмами или полное оправдание? Изумительное заключение или работа наемного убийцы?
Не ищите противоречий. Сегодня одно, завтра другое, для ситкома это нормально.
Публикация доклада вылилась в сериал, в многоактное действо, где текст выдавался дозированно, зато подтекста была бездна.
22 марта. Мюллер закончил свой доклад. Спецкурьер доставил его на пятый этаж министерства юстиции, где сидит генеральный прокурор и его замы.
24 марта. Генеральный прокурор Барр представил в конгресс четырехстраничное резюме доклада Мюллера.
Сильный ход. О докладе ничего неизвестно и довольно долго не будет известно, кроме того, что в нем то ли 300, то ли 400 страниц. Реально окажется 448. Резюме Барра – в пропорции 1 к 100. Этого как раз достаточно, чтобы уже на утро 25 марта Трамп объявил на всю страну: «Моя полная и окончательная победа!». При этом он утверждал, что доклада Мюллера не читал.
Главный герой – субъект расследования, чудесным образом преобразился в его герольда. Доклада Мюллера еще никто не видел, но Трамп его уже представил. Это как если бы собственный вердикт на процессе, отставив судью, огласил обвиняемый.
За отсутствием доклада обществу оставалось судить о нем по краткому содержанию.
Что утверждало и чего не утверждало Расследование Мюллера
Расследование Мюллера — так его называют по имени ведущего. Или Русское расследование – по теме. Тема — российское вмешательство в американские выборы 2016 года.
Мюллер – главный герой этого действа. Не считая, естественно, Трампа. Бывший глава ФБР, республиканец. И, что важней даже внушительного должностного списка, безупречная репутация. За два с половиной года после назначения спецпркурором не обнаружено ни единого пятнышка. Комиссия работала на основании мандата, подписанного заместителем генерального прокурора Родом Розенштейном в мае 2017 года. (Генеральный прокурор Джефф Сешнс был вынужден отстраниться от этого дела после того, как в сенатских слушаниях опростоволосился как раз по теме «связи с русскими» – то ли забыл, то ли соврал кое-что в своих ответах). Мандат включал в себя расследование утверждений о якобы имевших место контактах или координации между президентской кампанией Дональда Трампа и российским правительством, а также «любые вопросы, которые возникают или могут возникнуть прямо в ходе расследования». (Стоит оговориться, что «российское правительство» на американском бюрократическом языке – общее понятие: «российские инстанции»). К своей работе комиссия приступила через восемь дней после того, как президент Трамп уволил директора ФБР Джеймса Коми. Коми и ФБР занимались расследованием связей между соратниками Трампа и российскими фигурантами. Это был импульс к теме «обструкции».
Главную американскую интригу, конечно, составляют ответы комиссии Мюллера на ключевые обвинения в адрес Трампа и его ближнего круга. Было ли взаимодействие с российскими инстанциями? И была ли обструкция – противодействие правосудию в расследовании со стороны Белого дома?
По первому вопросу Барр привел выводы комиссии Мюллера следующим образом. «Расследование не установило, что участники кампании Трампа состояли в заговоре или координировали с российским правительством в его деятельности по вмешательству» (в американские выборы).
По вопросу обструкции Барр написал: комиссия «описала факты противодействия расследованию, не придя ни к какому заключению». Он процитировал Мюллера: «в то время, как данный доклад не заключает, что президент совершил преступление, он также и не оправдывает его». Какой же вывод? В министерстве принято решение снять обвинение в обструкции. (Это было решение Барра, устно он его аргументировал так: совместно с Розенштейном они пришли к выводу, что собранных комиссией Мюллера доказательств для признания вины в суде недостаточно).
Именно это Трамп и назвал «изумительным заключением»!
Даже лояльное министерское резюме утверждает вовсе не то, что противодействия правосудию со стороны Трампа и его окружения не было. А лишь то, что, по мнению генпрокурора, этого недостаточно для суда. Это оценка, а не заключение. И уж точно это не «оправдание, полное и окончательное», как провозглашает Трамп. В докладе Мюллера содержится прямо противоположное: доклад «не оправдывает его» (президента).
В действительности генеральный прокурор исказил выводы доклада Мюллера.
27 марта, через три дня после того, как генеральный прокурор выпустил свое резюме, Мюллер написал письмо Барру. В нем говорится: «Обобщающее письмо Департамента (министерства юстиции), направленное в Конгресс и выпущенное для общественности во второй половине дня 24 марта, не полностью отражает контекст, характер и существо работы и выводов этой Комиссии». Еще два дня спустя Мюллер написал Барру второе письмо. То, как генеральный прокурор представил выводы доклада, говорится в нем, сеет «в обществе путаницу по поводу критических аспектов нашего расследования». «Это угрожает подорвать главную цель, ради которой министерство назначило специального прокурора, а именно: обеспечить полное общественное доверие результатам расследования».
Писал юрист до мозга костей, но страсть не скроешь.
Мюллер подготовил краткое изложение своего доклада — как раз для точности ссылок и цитирования. «Прошу Вас предоставить эти материалы Конгрессу и разрешить выпустить в свет немедленно», написал Мюллер. Барр ответил отказом — под самым надуманным предлогом. Ну зачем же публиковать документ «частично»?! Притом, что не собирался публиковать его полностью.
Вокруг доклада Мюллера развернулось яростная баталия. Тезисно (и близко к тексту) это выглядит примерно так.
Голоса демократов: Что вы нам впариваете?
Барр: Я готов предоставить доклад конгрессу… как только в министерстве его отредактируют.
Возмущенные голоса: Вот именно. «Отредактируют» так, что сам Мюллер себя не узнает.
Барр: Мы не имеем права публиковать все. У нас есть правила… секреты… запреты… (4 разных основания).
Возмущенные голоса: Это только предлог. Какие могут быть секреты от конгресса США?! Мухлеж! Генеральный прокурор хочет вымарать из доклада компромат на Трампа.
Полемика переходит на личности.
– Прокурор без года неделя!.. На самом деле все куда пикантней.
Редкая птица Уильям Барр
Пора представить это действующее лицо. В этой драме у него роль спойлера.
Уильям Барр — редкая птица. Он дважды генеральный прокурор США. В первый раз его назначил на этот пост еще президент Буш (старший) — 1991 — 93 г.г. Второй раз президент Трамп — за три месяца до описываемых событий. Республиканец. Весьма консервативных взглядов. Но главное – лоялист, каких мало.
Записка, которую он направил в министерство юстиции – его автопортрет. Или заявка на освободившийся в министерстве пост. Это 20-страничное «экспертное мнение» о работе комиссии Мюллера, о котором… в министерстве юстиции его никто не просил. Суть позиции Барра: претензии к президенту неуместны, ибо президентские полномочия безграничны. Подход Мюллера к теме обструкции «фатально ошибочный». Обвинение в воспрепятствовании со стороны Белого дома судебному расследованию — «идиотично». Все вместе, резюмировал Барр, «принимает вид законченной политической операции по свержению президента».
Позже Барр признался, что обсуждал свою записку с адвокатами Белого дома.
Юридическая трактовка исполнительной власти, которая ставит президента вне критики, – нектар для Трампа. Он как раз рассматривал Барра на роль своего главного адвоката. Но нашел лучшее решение. В его глазах главный прокурор и есть его главный защитник. Сешнс не мог этим заниматься, и он его уволил. Барр продемонстрировал куда больше рвения, при полном отсуствии щепетильности. 7 декабря Трамп назначил Барра главным прокурором. Так доклад Мюллера оказался в его руках.
По стилю работы комиссия Мюллера — образец корректности. За два с половиной года ни единой утечки в прессу. Отработав то или иное персональное дело, комиссия передавала его в суд. И тогда высвечивались разные интересные обстоятельства.
34 человека получили обвинения в федеральных преступлениях. 7 из них признали себя виновными или были осуждены. Среди них – бывший руководитель избирательной кампании Трампа Пол Манафорт. Бывший советник по вопросам национальной безопасности Майкл Флинн. Бывший личный адвокат Трампа Майкл Кохен. Как выяснилось, каждый из них — схрон того, что Трамп — кандидат и тем более президент хотел бы сберечь от чужих глаз. И вся эта взрывчатая информация так или иначе должна быть в докладе Мюллера!
Доклад Мюллера обрел статус священного писания. Его еще никто не видел, но все знали, что он полон откровений. Тут каждое слово должно быть на весь золота.
Министерство юстиции должно представить доклад Мюллера — в неотредактированном виде! – потребовала контролируемая демократами палата представителей. Никаких изъятий!
Барр держался три недели. 18 апреля он опубликовал существенно более полную версию доклада Мюллера. И устроил широкую пресс-конференцию — за несколько часов до публикации. Это тот же принцип: первое слово определяющее. Важно задать тон. Публика получила шпоры и шоры: как думать и что думать. Но так или иначе у прессы появился материал для существенного анализа. И стало ясно, насколько тенденциозны, однозначны и даже в принципе неверны барровские трактовки выводов мюллеровской комиссии.
Мюллер освободил Трампа от обвинений в препятствовании правосудию? Ничего подобного. Но он действительно не предъявил ему обвинения. Почему? Потому что в рамках своего мандата не имел права сделать это. В министерстве юстиции писаная норма: действующему президенту предъявлять обвинения невозможно. Мюллер так прямо и пишет: «Мы решили не применять подход, который мог потенциально привести к выводу о том, что президент совершил преступления».
После чего… фактически формулирует этот самый вывод — в слегка замаскированном виде: «Если бы у нас была уверенность после тщательного расследования фактов, что он точно не осуществлял препятствования правосудию, мы бы так это и сказали. Основываясь однако на фактах и применимых легальных стандартах, мы не в состоянии прийти к такому выводу».
Все остальное Мюллер сделал без экивоков – собрал сумму улик, которые могут быть предъявлены Трампу. Когда? Когда он перестанет быть президентом. И (или) уже сейчас — конгрессом, ибо конгресс имеет на это право. Это должно быть политическое решение, и принимать его следует не спецпрокурору, а высшему органу законодательной власти, полагает Мюллер. Что он и записал черным по белому. «…мы пришли к заключению, что Конгресс уполномочен воспретить коррумпированное использование президентом своих полномочий в целях защиты целостности отправления правосудия.»
11 эпизодов из досье на Трампа
Досье на тему Трамп и обструкция включает 11 эпизодов. Среди них:
Увольнение директора ФБР Коми после попыток диктовать ему нужную позицию в отношении расследования.
Увольнение генерального прокурора Сешнза, устранившегося от контроля за расследованием.
Инструкции юридическому советнику Дональду Макгэну уволить Мюллера (которые тот не исполнил как противозаконные).
Попытки обеспечить лояльность – молчание своих клевретов, попавших под следствие, публично чередуя подкуп с угрозами. (Своего бывшего «решалу» Кохена он с президентского высока то нахваливал: «хороший парень», то обзывал «крысой»).
Мюллер разъясняет: данные свидетельства не устанавливают, что все это «имело своей целью скрыть заговор между президентской кампанией Трампа и Россией», но что у Трампа могли быть иные коррупционные мотивы.
«Воспрепятствование отправлению правосудия может быть мотивировано желанием защитить некриминальные личные интересы, защитить от расследований в ситуациях, когда основная уголовная ответственность попадает в серую зону, или избежать личного ущерба. Урон самому существу правосудия возникает независимо от того, совершило ли то или иное лицо какое-либо основополагающее зло», теоретизирует Мюллер. И конкретизирует: «В этом расследовании доказательства не устанавливают, что президент был причастен к основному преступлению, связанному с вмешательством России в выборы. Но улики указывают на ряд других возможных личных мотивов, которые движут поведением президента. К ним относятся опасения, что продолжающееся расследование поставит под сомнение законность его избрания, потенциальную неопределенность относительно того, могут ли некоторые события — такие как уведомление об оглашении WikiLeaks добытой с помощью взлома информации или встреча 9 июня 2016 года между высокопоставленными должностными лицами кампании Трампа и россиянами – рассматриваться как преступная деятельность самого президента, его избирательного штаба или его семьи».
Доклад Мюллера состоит из двух томов — по двум главным темам расследования: русские контакты и возможная обструкция. Речь о двух эпизодах из первого тома. Их стоит расшифровать.
В первом эпизоде выстроилась экзотическая цепочка. В начале были хакеры из таинственной группы Fancy bear, которые взломали компьютеры демократической партии. В докладе Мюллера названа берлога, где обретается этот медведь – ГРУ. Главное разведывательное управление, недавно переименованное в Главное управление Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации. Затем на сцене появилась WikiLeaks, которая предала широкой огласке добытую таким путем негативную для Хиллари Клинтон информацию. Пикантность ситуации однако заключается в том, что в штабе избирательной кампании Трампа заранее знали, что WikiLeaks осуществит эту операцию и когда именно.
Второй эпизод еще более живописен. Некие персонажи с русскими фамилиями, выйдя на Дона Трампа-мл. (старший сын Дональда Трампа), предлагают ему «грязь» на Хиллари Клинтон и тот восторженно отвечает: «Я люблю это». После чего в Трамп-тауэр состоялась встреча, в которой приняли участие Дон Трамп-младший, зять Трампа в ранге официального советника Трампа по всем важнейшим проблемам современности Джаред Кушнер и Пол Манафорт, тогда руководитель избирательной кампании Трампа. Позже, когда этот эпизод станет известным, и Дону Трампу-младшему придется объясняться, папа продиктует ему текст объяснительного письма. Оказывается на этой встрече обсуждалась судьба русских сирот. Совсем как у Остапа Бендера, когда он собирал деньги на «Мечи и орала».
Таких эпизодов в первом томе дюжина. Так что это за состав? Мюллер объясняет свою логику. «Комиссия размышляла, предъявлять ли официальным лицам кампании Трампа обвинения в преступлениях в связи со встречей 9 июня», однако не смогла «доказать бесспорным образом, что эти индивидуумы действовали «умышленно», то есть, с осознанием противозаконности своего поведения». Конкретно говоря, комиссия не могла доказать, что «участники встречи знали о запрете на иностранные вклады (в избирательные кампании в США) или были знакомы с соответствующим федеральным законом…»
Не похоже на обвинительный уклон. Даже незнание закона трактуется в пользу подозреваемого. Комиссия была исключительно строга – и это самое малое, что можно сказать – к себе. Они принимали только такие доказательства, которые работают бесспорным образом. Абсолютный стандарт.
К слову сказать, Дона-младшего вызвали для дачи показаний – внимание – в один из сенатских комитетов. (Председатель и большинство в нем республиканцы). Дональд- старший заволновался. «Мой сын хороший человек… комиссия Мюллера его полностью оправдала…» Она его не оправдала. Она воздержалась от его обвинения.
Игнорируя эскапады Трампа, Мюллер демонстрирует самое скрупулезное отношение к закону. «No collusion» твердит Трамп на каждом шагу. Между тем, в докладе Мюллера вообще нет этого слова – сговор, связка. Потому что это не юридическая категория, в законе такого понятия не существует. В законе есть слова coordination/conspiracy – координация-заговор. Преступлением является координация-заговор. Трамп намеренно путает понятия. Эпизоды с встречей в Трамп-тауэр в поисках «русской грязи» на Хиллари Клинтон, с использованием компромата от «русского медведя» – общим числом в дюжину из первого тома – это как раз collusions – попытки сговора. Кто-то скажет: безграмотные, неквалифицированные, а то и прямо идиотские попытки. До заговора они не поднялись, что и констатировала комиссия Мюллера. А фактов collusion предостаточно. И само их количество – доказательство умысла.
Пора исправить одну невольную несправедливость. Трижды на нашей сцене мелькало имя Рода Розентштейна, а я его толком не представил.
Парадоксальный человек в минюсте
Если предположить, что у ситкома с докладом Мюллера, был сценарист, то Род — безусловно, самая большая его удача. Интереснейший характер. Филигранная и абсолютно парадоксальная роль.
Второй человек в министерстве юстиции. Назначен на этот пост президентом Трампом. Республиканец. Авторитетный юрист. Опытнейший бюрократ. Когда Трамп, не получив от Коми заверений в лояльности, решил уволить его с поста главы ФБР, объяснительную записку было поручено написать Розенштейну. И тот исполнил поручение — но как! Коми, написал он, непростительно выходил за рамки своих должностных обязанностей. К примеру, когда накануне выборов 2016, обнаружив якобы неизвестные файлы Хиллари Клинтон, он громогласно объявил о том, что ФБР возобновляет расследование против нее. Он не имел права этого делать, юридически безукоризненно написал Розенштейн. Как если бы политического контекста вовсе не существовало. Этой своей акцией Коми невольно и очень сильно подыграл Трампу. Как считают сторонники Хиллари Клинтон, это стоило ей победы… Представить себе, что Трамп уволил Коми из-за этого?
Это ему, Розенштейну, фактически посвящены сакраментальные слова Трампа «I am fucked». Он не только выбрал Мюллера для его миссии, все это время он обеспечивал его тылы. Санкцию на обыск личного адвоката Трампа Кохена дал тоже он…
Один эпизод с этим героем точно достоин Голливуда. Весной 2017 года Розенштейн активно лоббировал идею применить против Трампа 25-ю поправку к Конституции, которая описывает процедуру отстранения от власти действующего президента другими органами власти. Мало того, этот тихий чиновник, якобы, даже предложил секретно записать свои разговоры с Трампом и предъявить их в качестве разоблачительного материала…
Об этом поведала «Нью-Йорк Таймс». Розенштейн опровергал публикацию, но не слишком убедительно: дескать, мало ли какие бывают шутки… Угроза увольнения немедленно нависла над его головой. Если она не была осуществлена в ту же секунду, то только по одной причине. Трамп понял, что практичней держать дамоклов меч над этой опасной головой. Так ее легче нейтрализовать. Что, по-видимому, и удалось сделать, как минимум, на время. Вкривь и вкось толкуя доклад Мюллера, Барр каждый раз ссылается на Розенштейна: дескать, это их общее мнение. И Розенштейн молчит. Сразу после публикации доклада он оставил свой пост.
«Быть может, президент и не иностранный агент и не криминальный гений…»
Расследование Мюллера закончено, дело закрыто, говорят республиканцы. Черта с два, отвечают демократы. Комиссия Мюллера закрылась, но… продолжение следует – в виде 12 судебных процессов, которые по сути продолжают разные линии расследования. И эстафету подхватила комитеты палаты представителей, где заправляют демократы. Оттуда веером разносятся повестки. Предоставить текст доклада без изъятий и все сопутствующие материалы. Предъявить налоговые декларации Трампа за ряд лет — его самый тщательно сохраняемый секрет. Предстать перед конгрессменами для дачи показаний – генеральному прокурору и разным интересным персонажам. Барр отказался по процедурным основаниям и был обвинён в неуважении к конгрессу. Конгрессмены добиваются очного общения с Мюллером, с Макгэном… Белый дом диктует: стоять насмерть, в палату представителей не ходить, ничего не выдавать, у нас привилегия исполнительной власти. Перейдут ли демократы рубикон импичмента – из принципа, из азарта? Или скрепя сердце откажутся от этой идеи – политически не целесообразно, в республиканском сенате импичмент точно не пройдёт… Так или иначе они теперь вооружены до зубов. Отныне и вплоть до заветного 2020, до президентских выборов расследование Мюллера для любой оппозиции Трампу – главная карта. Дорожная, батальная, выигрышная.
Доклад стал бестселлером – не метафорически, по спросу. «Лучшей книгой про деятельность президентства Трампа» назвал его литературный критик Карлос Лозада. Это политический детектив убойной силы. В нем не просто факты и свидетельства. Пресса полна и тем, и другим. В нем проверенные и перепроверенные факты из первоисточников, свидетельства действующих лиц из ближайшего окружения Трампа, данные под присягой, под угрозой тюремного заключения за лжесвидетельство. Совсем другая весовая категория.
Не сгодится на суде, именуемом импичмент? Пригодится на суде общественного мнения.
Политический обозреватель «Вашингтон пост» Майкл Герсон высказал эту мысль весьма парадоксальным образом. Доклад Мюллера так или иначе узнают все. Одни прочтут его как историю бесконечной лжи и обмана, преступлений и сокрытия. Другие обнаружат в нем каталог кошмарных суждений (Трампа), его неэтичного поведения и коррупции на грани с уголовщиной. Но даже если это все оставить в стороне, они поймут ещё кое-что. Дальше я процитирую:
«Быть может, президент и не иностранный агент и не криминальный гений. Быть может, он слабый лидер, окруживший себя клоунами и шпаной. Быть может, отсутствие у него достойного характера притягивает к нему продажные личности. Быть может, он скорей смешон, чем страшен, скорей глупец, чем жулик. Быть может, за внешностью взрывчатого, все упрощающего нарцисса скрывается нутро взрывчатого, все упрощающего нарцисса. Быть может, это фигура за пределами добра и зла, признающая единственный код: верность собственной персоне. И к черту порядочность и компетентность! Это, может быть, и не преступление. Но это издевательство над страной».
Майкл Герсон – не либерал, он республиканец, убежденный консерватор, в прошлом спичрайтер президента Буша-младшего.
Впрочем другой консерватор и республиканец обозреватель «Нью-Йорк Таймс» Росс Даутхэт высказался не менее парадоксально: мол, да, конечно, законченный нарцисс и некомпетентен… Но ведь все пороки Трампа давно известны. Ну и что с того?
Отразится ли это знание решающим образом на ходе президентских выборов 2020? Нет ответа. Их исход неизвестен и по опыту 2016 года, возможно, будет таким до последней минуты. Зато сам этот исход даст ответ – на главный вопрос: Что происходит с Америкой? Куда дальше Америка?
Русская тема
В сочных подробностях этой американской схватки невольно теряется формально главное — русская тема.
Выводы комиссии Мюллера в этой части Барр излагает следующим образом.
Комиссия установила два способа, которым Россия пыталась повлиять на выборы в США. Во-первых, дезинформацией и кампаниями в социальных медиа со стороны русского Агентства интернет-исследований (то, что в прессе получило название «пригожинские тролли» А.П.) с задачей сеять социальный разброд. И во-вторых, хакерство, стратегический вброс в раскаленную атмосферу предвыборной борьбы имейлов из штаб-квартиры кампании Хиллари Клинтон и организаций демократической партии.
Я пересказываю Барра, потому что это кратчайшее изложение сути дела, и это практически единственное место его письма, не подвергшееся опровержениям. Но, конечно, лучше процитировать сам доклад.
Том 1, стр. 1. Ключевой абзац. «Расследование также определило многочисленные связки между российским правительством и избирательной кампанией Трампа. Хотя расследование установило, что российское правительство полагало, что оно выиграет от президентства Трампа и действовало, чтобы обеспечить такой результат, и что кампания ожидала, что она получит электоральную выгоду от информации, выкраденной и выпущенной в свет российскими усилиями, расследование не установило, что участники избирательной кампании Трампа состояли в заговоре или координировали с российским правительством в его деятельности по вмешательству».
Хорошая новость для американцев: их президент не участвовал в заговоре против американской демократии. Большая ли радость для нас, что «мы» что-то где-то там ворожили? Не уверен.
Не забудем, что расследование Мюллера называют еще Русским расследованием. А забыть хочется — и в Америке и в России, хотя и по разным причинам. В Америке, потому что это общее место. Экзотические попытки российского вмешательства в американские выборы 2016 года — факт там общепризнанный. Между политикой и общественным мнением нет зазора. Уникальное исключение — Трамп, но он лицо заинтересованное. «Русскую причастность» он будет отрицать и на Страшном суде. Только бы не подумали, что русские помогли ему выиграть выборы! Это главный комплекс человека, лишенного каких-бы то ни было комплексов. Его «ахиллесова пята», как сказала комиссии Мюллера бывшая директор коммуникаций Белого дома Хоуп Хикс. Нечто подобное говорили также Шин Спайсер, Рик Гейтс, Рейнс Прибус. Первый споуксмен Трампа. Замруководителя его предвыборного штаба. Первый глава его администрации… Трамп не может себе этого позволить, ибо он сразу становится «лузером». «Незаконным» президентом – тем, чем он шельмовал Обаму. Бумеранг вернулся.
У нас тоже единодушие. Наверху и внизу категорически отрицают даже саму возможность такого вмешательства. Наверху громогласно. Внизу убежденно. И дело не только и даже не столько в оглушительном телеящике.
Люди искренне не понимают, как в голову может прийти такое. Повлиять на исход американских выборов? Дураку ясно, что это невозможно. Подсобить «своему человечку» сесть в Белый дом? Вот уж вздор так вздор. Залезть в главную американскую игру, чтобы замутить воду, испортить воздух? Хуже, чем авантюра, бред…
Когда обыкновенные люди говорят: быть такого не может, они по сути правы. Когда не обыкновенные — властные и околовластные, утверждают, что этого не было и что все это выдумки и русофобия, для них это просто фигура речи, военная хитрость.
Еще несколько информационных строк из доклада Мюллера.
В феврале 2018 года обвинение получили 13 российских граждан и три организации («пригожинские тролли»). В июле — 12 сотрудников ГРУ (кибершпионаж, хакеры, называвшиеся Fancy Bear. (Я бы перевел, как “Ласковый Мишка»). Этот псевдоним был раскрыт как военнослужащие в/ч 26165 (85-й главный центр специальной службы) и в/ч 74455.
Это совершенно нормально, что нормальные люди хотят верить в логику и разум. Увы, политика далеко не всегда базируется на разуме и логике.
У нас не любят вспоминать, как начался Карибский кризис. А начался он с красного словца.
Апрель 1962 года. Министр обороны СССР маршал Малиновский докладывает первому секретарю ЦК КПСС Хрущеву о развертывании американских ядерных ракет средней дальности в Турции. «А что, если запустить в штаны американцев нашего ежа?» — перебивает его Никита.
Наш еж в американских штанах – это 36 ракет Р-12 с радиусом действия до 2 500 км и 164 ядерные боеголовки, которые тайно доставили на Кубу (операция «Анадырь»)… Дорогая оказалась острота.
Актуальное предложение. А что, если в ответ на комиссию Мюллера нам учредить у себя комиссию Штирлица? Пусть она, как и та заокеанская, соберет только факты. И пусть разберется, что за сон разума порождает гибридные существа типа: Фейсбук от ФСБ, новации от «Новичка», политика от полония…
Ежу ясно, что периодическое запускание нашего ежа в штаны наших любимых партнеров не преследует цели добиться всеобщей катастрофы. Это такой царственный спорт, дипломатическая акупунктура. Чтоб уважать себя заставить. И все равно остается вопрос. А лучше выдумать слабо? Если не ихний Мюллер, то, может, наш Штирлиц поможет?
Май 2019 г.