Это маленькое путешествие по Израилю я начну с еврейского анекдота, участником которого был сам. Впрочем, приключился он не в Израиле, а в Давосе.
Анекдоты про шабат
Все наслышаны о том, чего нельзя делать евреям в субботу. Ездить на машине… Включать или выключать электроприборы… Пользоваться лифтом, если для этого нужно нажимать кнопки этажей… Подогревать суп на плите, если только не оставить плиту включенной с пятницы… Оторвать нитку…
Открывая дверь в подъезде многоквартирного дома в Ришон-ле-Ционе, мой друг Петр Мостовой, прекрасный режиссер документального кино, привычно чертыхнулся. Дверь подалась легко без ключа. Так всегда бывает перед шабатом, пояснил он мне. Кто-то выводит замок из строя, чтобы не совершить куда более страшного преступления.Ну, буквально ничего нельзя в этот день… Мы знаем шабат по таким анекдотам. На самом деле это религиозное понятие с тысячелетней глубиной.
«И были завершены небо и земля со всем их воинством. И закончил Всевышний в седьмой день Свой труд, которым занимался, и прекратил в седьмой день всю работу, которую делал. И благословил Всевышний седьмой день, и освятил его, ибо в этот день прекратил всю Свою работу, которую, созидая, делал».
Одно из популярных событий Давосского форума — пятничная вечеринка Шабат. «Шабат в Давосе» собирает еврейских участников форума всех представленных на нем стран и положений. (Неудачников и изгоев в Давосе не бывает). Перед авторитетным землячеством рассыпается в комплиментах бессменный организатор Давоса Клаус Шваб. Выступают высшие израильские представители — премьер, президент. В тот раз это был Шимон Перес, один из самых блестящих ораторов мирового политического клана. Когда к речи политика применимы эстетические критерии, это точно высший класс. Философская глубина, глобальный горизонт, завораживающая эрудиция. Легко, непринужденно и с юмором. Шимон Перес продемонстрировал фирменные черты своего стиля. Признаюсь, удовольствие, которое я получал, было слегка замешано на корысти. Мне не удалось договориться об интервью, и я утешил себя тем, что возьму у организаторов распечатку выступления. Когда действо подошло к концу, я отыскал знакомого организатора. Мой безупречный сценарий неожиданно дал сбой.
– Я не могу вам дать распечатки.- был категоричный ответ.
– Но почему?
– У меня нет распечатки.
– Как это нет?
– Мы не вели записи.
– Как не вели?
– Шабат!
Я невольно расхохотался. Речь президента страны по случаю шабата они не записали, потому что уже начался шабат! Вот что значит шабат.
Ирод I и его крепость
А теперь в дорогу. Обещаю не докучать туристскими подробностями, но без одного выдающегося объекта истории и топографии нам не обойтись.
Масада — слово греческого происхождения, означающее просто крепость и ставшее именем собственным во времена Второго Храма. Развалины крепости были обнаружены в 1862 году. Основательные раскопки были проведены в 1963—1965 годах. С 1971 года на Масаде действует канатная дорога для туристов, соединяющая подножие скалы с её вершиной. Она работает очень напряженно.
Топография Масады шокирует. Голое скальное плато ромбовидной формы посреди пустыни, вздымающееся на 450 метров. Длина плато – 600 метров, максимальная ширина – 300 метров. Добавьте в этот отделенный от всего сущего пейзаж вид на Мертвое море, что открывается сверху…Перекресток запредельного пространства и уже мифического времени.
Главным архитектором Масады был царь Ирод I — тот самый первый злодей человечества из Евангелия от Матфея. Одинокий утес посреди песчаной пустыни приглянулся ему как раз тем, что отталкивало все живое — своей неприступностью. Здесь Ирод чувствовал себя в безопасности. Мощная цитадель, надежно защищенная двойной крепостной стеной высотой 5 метров и длиной 1400 метров с плоским верхним перекрытием. Четверо ворот. 37 башен – через каждые 40 метров. Лабиринты ходов. Внутри стены — казематы для размещения крупного гарнизона, оружейные и продовольственные склады. Вино, масло, мука запасались на годы.
Два роскошных дворца. Западный с залом приемов — для общественных функций. И личные апартаменты Ирода — Северный дворец.
Ирод вел свою стройку в 40 — 30-е годы до н.э. А прославили Масаду еврейские инсургенты век спустя в Иудейскую войну. В 66 году первого века н.э., уничтожив гарнизон римлян, крепость захватили повстанцы. В 70 году римские легионы вступают в Иерусалим. Единственным плацдармом еврейской свободы, последним ее оплотом осталась Масада. Год 72. Убрать это бельмо на глазу послан Десятый римский легион под командованием Флавия Сильвы — 10000 солдат и столько же рабов для строительных работ. В крепости тысяча повстанцев, включая женщин и детей. История о том, как эта тысяча предпочла смерть рабству, впервые описанная римско-еврейским историком Иосифом Флавием, с тех пор стала мировым мифом.
В кибуце Эйн-Геди
В Масаду мы добирались, проехав с севера на юг весь Израиль – от Голанских высот до Мертвого моря. Но точкой, из которой мы совершили последний бросок к крепости, и куда мы вернулись на бивуак, был кибуц Эйн-Геди. Он стоит того.
С одной стороны — безжизненные Иудейские горы, с другой — пересоленное Мертвое море. Вид совершенно фантастический. Почему? Потому, что это вид из Эдема. Это не метафора.
Эйн-Геди — кибуц второго поколения. До 1948 года в этом маленьком оазисе в пустыне зимовали бедуины. После войны за независимость израильтяне оборудовали здесь военный аванпост. Все было спокойно, и в 1956 году группа молодых израильтян организовала тут кибуц.
Облюбованное место оказалось на редкость благодатным. Здесь можно было выращивать зимние овощи, как больше нигде в Израиле. На рынке с таким продуктом они оказались вне конкуренции. Вторая коммерческая идея была еще изысканней – производство библейских продуктов. Каких? Повторяю, библейских. Все инструкции давно написаны.Берем, к примеру, Евангелие от Матфея:
«Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну». Они — это волхвы.
Ладан и смирна (мирра). Вот эти сокровища молодые кибуцники и взялись разводить вслед за финиковыми пальмами. А также бальзамовые деревья и деревья хны. Потом высадили королевский делоникс. Зачем? Тот, кто видел это пламенное дерево, дерево-пожар, не задаст такого вопроса. В пору цветения оно с макушки до подножья покрывается роскошными огненно-красными цветами, от которых не оторвать глаз… Следом три (ныне) гигантских баобаба и бенгальские фикусы. И еще десятки и сотни редких растений из самых экзотических мест планеты. Не все приживались, гибли. Но в итоге холм, который испокон веку был куском каменно-песчаной пустыни, превратился в цветущий сад. В роскошный ботанический сад, где представлена вся зелень мира. Эдем — я же говорил вам об этом.
Немного о почве и судьбе
Самое время совершить маленькую экскурсию в историю кибуцев. Кибуц — еврейская коммуна. Или колхоз. Вот только все коммуны мира сгорали как метеоры, и нам ли не знать, чем закончилось колхозное строительство в нашей стране. А кибуцы — одна из исторических опор Израиля.Я сейчас скажу шокирующую вещь. Вопреки незабвенному: «что ты смотришь, как казак на еврея?», кибуцы — это казаки Израиля. Землепашцы и воины, казаки растили хлеб и защищали рубежи страны. Кибуцники делали то же самое. Только им достались не бескрайние ковыльные степи Тихого Дона, а малярийные болота и кусочки пустыни Палестины. Благословенной землей они сделали их сами. Как? Тут без мистики не обойтись. Это почва и судьба.
В фундаменте всех израильских достижений две не сочетаемые категории — утопия и реализм. И то и другое в абсолютной, запредельной степени.
Мессианская греза о возрождении Израиля на Земле Обетованной, может быть, самая первая утопия в мире. Двухтысячелетнее воспоминание о будущем – старше, трагичней и, как выяснилось, реалистичней «Города Солнца» и всех прочих видений «блаженных городов и территорий». Еврейская утопия однако осталась бы в лучшем случае молитвой, если бы не странности еврейского реализма. Еврейский реализм — это когда все не так и все невозможно. Реализм – трезвый взгляд на жизнь, понимание, что обстоятельства могут быть выше тебя. Что выше головы не прыгнешь…А если прыгнуть надо? Если это вопрос выживания? Еврейский реализм – мироощущение, рожденное состоянием вечной экстремальности. Когда обстоятельства, в которых оказался человек, род, народ не оставляют выбора, остается единственное – преодолеть их любой ценой. Найти выход, которого нет. Придумать, измыслить, изобрести решение, которого не существует. Еврейский реализм – последний ответ безысходности. В конце концов болота можно осушить, а пустыню оросить. Невозможно? Нет воды? Жалкие капли?
Это вопрос взгляда. Хотите притчу — о капле воды?
Притча о капле воды
Сверху Хадера напоминает гигантский змеевик. Функция в сущности та же — перегонка. Технологией обратного осмоса (за разъяснениями прошу обращаться к Гуглу, там же можно уточнить экономические и экологические детали процесса) морская вода перегоняется в пресную. Соль – потоком рассола – возвращается в море. Процесс занимает 90 минут, можете подставлять стакан. Дальше, если вы прониклись ноу-хау Нового Завета, можете превращать воду в вино. Вода чистейшая. 127 миллионов кубометров в год.
Хадера — не самый большой и не самый маленький завод в Израиле по опреснению морской воды, не первый и не последний по счету. На Средиземном море их выстроилось пять — цепочка, от которой ответвляются трубы, протянутые к Тель-Авиву и Иерусалиму и всем остальным городам и весям Израиля. Такой могучий змеевик, он обнимает всю страну.
Но я, кажется, поспешил. Осмос — самый конец притчи о капле воды. Так что начну с начала.
Если капля камень точит, то почему бы капле не вырастить дерево? Капля — не малость, это мера воды. Когда приходит это осознание, следующий шаг уже естественен – превратить народную мудрость в ноу хау. Так появилось капиллярное орошение. Это маленькое чудо родилось в кибуце. Оснастить его программным управлением, гарантирующим экономию и эффективность, уже было вопросом времени и текущего прогресса. Израильское ноу-хау ныне признано во всем мире.
Все без исключения решения, связанные с водой, были продиктованы прежде всего здравым смыслом. Если капля воды так ценна, то из этого следует два вывода. Первый: каждую каплю надо беречь. Краны и трубы не должны течь. Сантехника, все водяное оборудование в Израиле максимально надежны и экономичны. Израиль чемпион мира по экономичности использования водных ресурсов.
И второй: каждую каплю следует использовать дважды. Сточные воды — не бросовые, их можно и нужно подвергать очистке и вновь пускать в работу. Очистку проходит 80 процентов сточных вод. Половина воды для полива в Израиле — бывшие сточные воды. Еще один рекорд мира.
Вот только нельзя сэкономить больше, чем имеешь. Тем более в стране, где дожди идут только зимой и в основном на севере, Исчерпав все остальные возможности, израильтяне и принялись за опреснение морской воды. К этому их подтолкнули жестокие засухи 90-х годов. Ныне 80 процентов всей питьевой воды в стране добывается таким способом. В Израиле нет нехватки воды — первой стране на Ближнем Востоке. (Мощные опреснители недавно построили также Саудовская Аравия и Катар).
Конец притчи. Впрочем, кто знает, может, и новое начало?
Вода на Ближнем Востоке — фактор геополитический. Из-за дефицита воды начинались войны. Не поможет ли израильское водное изобилие миру? Во всяком случае это ценный козырь, который страна может предложить соседям. Вот, к слову, интересный проект.
Мертвое море — совместное богатство Израиля и Иордании — мелеет на глазах. В год оно опускается на метр. Береговая кромка опускается, осыпается. В некоторых местах опасно ходить. Это видно по брошенным дорогам, рухнувшим постройкам. Чтобы спасти эту жемчужину, нужно пробить канал из Красного моря в Мертвое. Такой проект есть. Его частью является строительство совместного завода по опреснению воды. С тем расчетом, что в Мертвое море пойдет чистый рассол.
Спасительный рассол! Кто как не мы можем оценить красоту проекта?! Отрезвляющий эффект в отношениях между некогда антагонистическими соседями станет дополнительным бонусом.
Штаны на свадьбу
Главное и ошеломительное впечатление от этой поездки по Израилю — зеленая пустыня. С севера на юг от Галилейского моря до Мертвого из окна нашего автобуса роща за рощей, плантация за плантацией — финиковые пальмы, бананы, авокадо, миндаль, арбузы…
В средние века евреям в Европе запрещалось владеть землей и заниматься сельским хозяйством. Сегодня израильские земледелие и животноводство — среди самых передовых. Кибуц — это микрокосм Израиля, первая примерка, эксперимент на отдельно взятом клочке земли. Эксперимент прижился, дал свои плоды. Половина сельскохозяйственного производства Израиля поступает из кибуцев. Первые премьер-министры Израиля Бен Гурион и Голда Меир, а также Шимон Перес, Леви Эшколь, Эхуд Барак в молодости состояли в кибуцах.
Шимон Перес с родителями эмигрировал в Палестину из польского (белорусского) местечка Вишнев в 1934 году в возрасте 12 лет. Три года спустя он оказался в кибуце Алимор. В автобиографической книге, вышедшей уже после его смерти, он так его описывает:
«Днем мы работали на полях или учились в классах. Ночью мы стояли на страже. Арабы из соседних деревень подвергали нас обстрелам или воровали нашу еду и припасы — это было обычное дело. Меня назначили командиром поста — бетонной вышки на краю деревни. Когда солнце садилось, я заползал по кованой железной лестнице в этот наблюдательный пункт — спина к стене, винтовка на изготовку. Каждый раз я надеялся, что сегодня пронесет, но частенько начинался обстрел и было много ночей, когда мне приходилось вести ответный огонь в темноту…Мы жили в палатках. Не было ни электричества, ни водопровода. Каждому выдавалась пара рабочих ботинок, две пары штанов хаки и две рубашки — одна для работы, другая для шабата. А еще в кибуце была общая пара серых брюк и китель британского образца. Их выдавали мужчинам на особо важные и торжественные события».
В кибуце Шимон Перес нашел свою суженую. Он долго ухаживал за непреклонной Соней, читая ей на память собственные стихи и главы из Карла Маркса. Там же сочетался браком в тех самых — одних на всех – брюках и кителе. Воспоминания о жизни в кибуце он завершает с пафосом.«…Мы не просто жили на границе Еврейской истории, мы все остро осознавали, что мы делаем ее своими руками».
Великолепная десятка и их последователи
Палестина была еще частью Османской империи, когда 10 решительных сорванцов, приехавшие из городов Европы, организовали в Иорданской долине первый кибуц Дегания. Они не очень хорошо представляли, что надо делать, но твердо знали как. Сообща, в равенстве, деля все поровну — скарб, труд, плоды труда. На самом деле по-другому и нельзя было.
«От каждого по способностям, каждому по потребностям». В сердцах кибуцников стучали идеи европейского социализма, окрашенные в заветы библейских пророков. То есть, палатки, бараки, скудный рацион. А еще малярия. И враждебное окружение. Новые поселения невольно военизировались. Кибуцы навсегда останутся первым резервом для армии Израиля…
«Великий проект требует рождения нового человека!» Кажется, мы это слышали где-то еще. Дети росли отдельно от родителей. Считалось, что ребенку, начиная с трехмесячного возраста, лучше быть в детском доме. И то правда, когда родители целый день на работе. Эта система дожила до середины восьмидесятых годов.
Итак, первый кибуц появился в 1909 году.К концу первой мировой войны в стране уже было восемь. В них состояло 250—300 человек. За годы британского правления число сельскохозяйственных коммун возросло до 176, а их население в конце мандатного периода насчитывало 47400 человек (около 23000 членов). По переписи 1983 года в Израиле 267 кибуцев, в них жили около 116000 человек — 69000 трудоспособных членов и 47000 детей и стариков. В еврейском населении Израиля жители кибуцев составляли в указанном году около трёх процентов (до основания государства — семь процентов). Пиковым стал 1989 год — 270 кибуцев с населением 129000 человек. Цифра нынешнего населения кибуцев, которую я нашел, 160000.
Поверх своего очевидного назначения – физического прокормления, кибуц был первым простейшим институтом будущего государства, который решал сложнейшую триединую задачу — иммиграции, устройства поселенцев на земле и самообороны. Сейчас, естественно, этим занимаются соответствующие государственные институты. Формула существования кибуцев уже иная. Какая? Нам пора вернуться в Эйн-Геди. Но прежде маленькое отступление.
Бегство антисемита
Еду в автобусе, только не по Иорданской долине, а по родному Подмосковью, по радикально реконструируемому Калужскому шоссе. Пейзаж за окном заметно изменился. Рядом пожилой и очень грустный человек непрерывно смотрит в окно. Неожиданно он поворачивается ко мне с вопросом.
– Вы не знаете остановку Ракитки?
Увы…
– А сами Ракитки знаете?
Говорю, что для меня это только название.
– Вот еду туда. Там в Ракитках кладбище. И там с недавней поры моя жена.
Я внутренне сжался. Он продолжил.
– А когда-то в молодости, когда я только ухаживал за ней, мы прикатили в эти самые Ракитки на велосипедах…
Я молчал, не зная, как выразить сочувствие случайному соседу. Видимо, у него была потребность выговориться. После паузы он сообщил мне, что работает (или работал) в издательстве «Правда». У меня уже готово было вырваться признание, что мне знакомо это издательство, 15 лет проработал в «Комсомольской правде» на заре журналистской карьеры. К счастью, не успел. Мой собеседник резко сменил тему.
– Олигархи развалили великую страну. Наконец-то это официально признано на самом верху. А я всегда это говорил. Мой собеседник с удовлетворением пересказал какую-то недавнюю реплику Путина.
Автобус притормозил на остановке, желающих сойти не было, и он быстро набрал скорость.
– Только ведь опять не досказано. И всего-то надо добавить одно слово: еврейские олигархи. Это евреи принесли в нашу страну капиталистическую революцию, которая нас доконает.
Я похолодел. В следующую секунду мой сосед всполошился. «Водитель! А что это была за остановка?»
Оказалось, Ракитки. Оседлав любимого конька, бедняга проехал свою остановку.Так и не начавшись, наша дискуссия закончилась – паническим бегством антисемита. Мне повезло. Я даже не успел сказать ему, что евреи повинны еще в одном чудовищном преступлении. Прежде чем принести в нашу богом отвергнутую страну разрушительную капиталистическую революцию, они принесли в нее Великую Октябрьскую социалистическую революцию. Как же он мог пропустить такое?
Прейскурант бед, которые принесли евреи человечеству, неисчислимы.
Евреи «изобрели» социализм с его утопией равенства и бескорыстного коллективизма. И они «изобрели» капитализм с его ставкой на индивидуализм и прибыль. Самое смешное, что с этим можно не спорить. А в Израиле они еще опробовали конвергенцию. Странное дело, у них все получилось. Притом, что все это они изобретали по нужде, можно сказать, от крайности. А может, именно поэтому и получилось.
Ну да, Шейлок и фунт плоти – бренд от самого Шекспира… Торгаши, ростовщики — все то, чем было невозможно заниматься благородным людям феодальной эпохи… Кто же знал, что это вызревают первые роли на следующие несколько столетий? Что из этого родятся современные финансы, торговля, банковское дело. То есть, вся рыночная экономика ХХ столетия. Мировой капитализм, если хотите.
И социализм тоже, оказывается, не такая и зряшная штука. Есть обстоятельства, которые надо преодолевать всем миром: войны, катастрофы, стихийные бедствия, отсталость. Когда приходится собрать волю и силы нации (социума) в единое целое. Правда, в «нормальные времена» он сам становится испытанием. История и предыстория Израиля прекрасно иллюстрируют как то, так и другое.
Чем зарабатывать в раю?
Пора нам немножко ознакомиться с экономикой кибуца Эйн-Геди. Итак, они создали город-сад. Чем живут однако в этом райском месте сегодня, что сеют — жнут? Ответ: ничего. А как же зимние овощи, библейские продукты? Перестали. Невыгодно. Изменилась конъюнктура рынка.
Некоторый доход приносит маленький заводик минеральной воды — в Эйн-Геди есть свой источник. Но это не главное. Главные источники, простите за каламбур, совсем иные. Две великие буквы М. Масада. До нее рукой подать — 20 км. Потрясающее конкурентное преимущество – ни одного населенного пункта ближе нет. Сам бог предлагает многочисленным туристам остановиться здесь на ночь, чтобы утром со свежими силами отправиться на осаду легендарной крепости. И Мертвое море – береговая линия просто в нескольких стах метрах. Природное чудо на 40 метров ниже того, что называется «уровнем моря» – с уникальным по этой самой причине предложением солнечной радиации, соли, лечебной грязи.
Так в Эйн-Геди появился гостиничный комплекс плюс бассейны, спа и все необходимое прочее. Деревня уютных номеров утопает в буйной диковинной зелени. Когда-то энтузиасты на удачу втыкали диковинные саженцы в выжженную каменистую землю. Для души. Хотелось немного тени. И красоты. Десятилетия спустя ботанический сад обрел свою материальную цену. Эйн-Геди капитализировал свое местоположение. Он живет туризмом. Уникальный кибуц? И да, и нет. Схожие перемены произошли повсюду.
В фундамент кибуца был заложен священный принцип: никакого наемного труда. От этого принципа отказались. На ключевые должности в Эйн-Геди нанимают по конкурсу. Конкурс международный. Дал трещину принцип равенства — дифференцированная зарплата эффективней. Дома можно приватизировать. Дети растут дома. Ну и что, что это были святые заповеди? Святые заповеди не исчезают, просто переходят в статус лирических воспоминаний и национальной гордости.
При этом общая собственность осталась. Все имущество Эйн-Геди, его предприятия: гостиницы, спа-центр, завод принадлежат членам кибуца на равных паях. Основные решения принимаются общим собранием. Есть коллективные формы выплат и вспомоществований тем, кто в этом нуждается.
Довольно необыкновенный колхоз. Современный кибуц — заметно капитализированная коммуна. А как же молодые голодные кадры с тяпками в руках? Кадры остались навсегда молодыми. Фотокадры. Исторические фигуры на хрестоматийных снимках.
Израильское чудо рукотворно. В буквальном смысле. Оно создавалось руками. Но больше – и чем дальше, тем больше – головой. Быть может, граница, разделяющая социализм и капитализм, пролегает именно здесь. Руки диктуют коллективный способ производства. Голова исключительно индивидуальный инструмент.
Израиль начинался как до мозга костей социалистический проект. Так диктовала нужда. Когда страна вышла на определенный уровень развития, первородный социализм стал критически тесен. В своих мемуарах Шимон Перес вспоминает кризис конца 1970 – начала 1980-х годов. Большая часть промышленности была создана государством. Весь производственный рост был связан с ним. И все это остановилось. Инфляция такова, что, как гласил анекдот: лучше взять такси, чем ехать на автобусе, расплачиваться в конце поездки выгодней, чем в начале. Перес, глава социалистического кабинета, заметим, как и вереница его предшественников, начиная с Бен-Гуриона, собирает лучших экономистов, чтобы выработать спасительные реформы. Их суть и итог он суммирует следующим образом.«Мы спасли экономику, и в каком-то смысле распрощались с ней. Социалистические рамки нашего бытия были более нежизнеспособны. Мы должны были сделать первые шаги к капитализму — освоить и развить частно-собственнические рыночные подходы».
Еврейская утопия на земле ведет себя адекватно, она постоянно ревизуется. Секрет ее успеха в том, что она оказалась в высшей степени реалистична.
Израиль. Июль 2017 г.