Ступить в один импичмент дважды

Второй процесс по импичменту Дональда Трампа был во всем антиподом первого и (но) закончился тем же.

Первый был блюдо для посвященных.  Фарисейский торг Трампа с Зеленским, ставший его триггером — ты мне компромат на Байдена, я дам обещанное оружие Украине, да и вообще Украина, не слишком занимали воображение американцев. Доклад Мюллера был понятен только специалистам, он писался, может быть, для истории, но не для публики. Второй импичмент был прост, доходчив, очевиден, как видео. Он и состоял во многом из видео, которые смотрели все.

Марафон и спринт. Выстрел в молоко и бомба.

При этом обстановка была радикально другая. Первый импичмент проходил в преддверии выборов, которые надо было выиграть любой ценой. Второй уже после. Битву слов Байден выиграл, теперь  позарез нужны были дела. С прагматической позиции импичмент был некстати.

Инициаторы первого процесса понимали трудности, но надеялись на успех. Затеявшие второй знали, что шансов на приговор нет. Но это было действо.

Еще раз про правила игры

Импичмент — судебная пьеса из двух актов, которые разыгрываются на двух разных площадках с двумя разными составами актеров.

Повторим  правила игры. Согласно Конституции США, исключительным правом на импичмент обладает Палата представителей. После чего дело переходит в Сенат, который имеет «исключительное право рассматривать все случаи импичмента».

В привычных понятиях судопроизводства первый акт сродни работе прокуратуры. Импичмент, вынесенный Палатой представителей — суть выработанное обвинение.

Суд, который решает: виновен — не виновен, происходит во втором акте. Сенат выносит вердикт.

Номинально импичмент был объявлен в три счета.

11 января Палата представителей предъявила Трампу обвинение по одной статье: «Подстрекательство к мятежу» – призыв к сторонникам идти маршем на Капитолий подпадает под нее буквально. Как «тяжкие преступления и проступки» были квалифицированы заявления Трампа, которые «поощряли – и предсказуемо привели к – беззаконным действиям», препятствовавшим конституционной обязанности Конгресса утвердить результаты выборов. Тем самым президент «угрожал целостности демократической системы, препятствовал мирной передаче власти и поставил под угрозу равноправную ветвь власти», что создало «угрозу национальной безопасности, демократии и Конституции». Необходимый и достаточный набор для импичмента, рассчитали лидеры демократов.

12 января Палата представителей приняла резолюцию, в которой призвала вице-президента применить 25-ю поправку к Конституции и лишить Трампа его полномочий. В этом случае Трамп стал бы первым президентом США, к которому она была бы применена, а Пенс стал бы 46-м президентом США. На неделю — ровно до 20 января, когда должна была состояться инаугурация победителя выборов 2020 Джо Байдена.

Пенс не согласился.

13 января 2021 года Палата представителей проголосовала за объявление Дональду Трампу импичмента.

Этот исход не вызывал ни малейших сомнений. В нижней палате  222 демократа против 211 республиканцев, а для вынесения импичмента требуется простое большинство. Сюрпризом было то, что за импичмент проголосовали еще 10 республиканцев, включая Лиз Чейни, третье лицо в республиканской иерархии в палате. Ей принадлежит, возможно, самое сильное заявление:

«Никогда еще президент Соединенных Штатов не совершал большего предательства своей должности и своей присяги Конституции».

«Многое станет ясно в ближайшие дни и недели, но того, что мы знаем сейчас, достаточно. Президент Соединенных Штатов призвал эту толпу, собрал толпу и зажег пламя этого нападения. Все, что последовало за этим, было его делом».

20 января истек президентский срок Дональда Трампа.

25 января дело об импичменте Трампа было передано в Сенат.

9 февраля Сенат приступил к рассмотрению импичмента.

13 февраля Сенат оправдал Дональда Трампа.

Что было ясно любому, кто умеет считать до ста. В Сенате сто членов, и он делится буквально фифти — фифти: 50  сенаторов-демократов и 50 сенаторов-республиканцев. А для утверждения импичмента требуется квалифицированное большинство в две трети. То есть, вдобавок ко всем сенаторам-демократам «за» должны были проголосовать еще минимум 17 сенаторов-республиканцев. Проголосовали 7.

Итог голосования в верхней палате – 57:43 за импичмент.

«Великолепная семерка», или скорей «Семеро смелых». Чтобы столько сенаторов выступили за импичмент президента от собственной партии – подобного не было никогда. Но 7 не 17. И на легальном языке это означает оправдание.

Так что Трамп дважды рекордсмен. Ни один президент в истории США не стоит с ним рядом. Он единственный, кого дважды окунули в импичмент и кто дважды вышел из него сухим.

16 часов блокбастера

Слушания дела об импичменте в Сенате были блокбастер, даром, что с известным концом.

Обвинение представляли девять «менеджеров процесса», которых выставила Палата представителей. «Ведущий менеджер» Джейми Раскин – председатель подкомитета по гражданским правам и гражданским свободам, профессор конституционного права в Американском университете с 25-летним стажем. Остальные также с опытом в области  правосудия и гражданских прав

Вопрос о юридической команде Трампа решался мучительно. Известные юридические фирмы отказались представлять его интересы. Как сообщили в популярной программе  Law & Crime, «по сути, все респектабельные юридические фирмы и адвокаты» дистанцировались от него. Некоторые кандидаты в частном порядке признавали, что действия Трампа были неоправданны.

Закаленный в боях Руди Джулиани не годился. Он соучастник, вероятный свидетель, конь с копытом. Джон Истман туда же — рак с клешней. Умыли руки Алан Дершовиц, Пэт Чиполлоне и Джей Секулоу, звезды защиты на первом процессе по импичменту. В какой-то момент засветились Джордан и Стефаник, вовсе не юристы, зато они два самых рьяных трамписта в Конгрессе США, и Трамп уже готов был остановиться на них. Но это был бы слишком явный знак, что юриспруденция его не волнует, ему нужна пропаганда.

В конце января Трамп сформировал команду защиты из пяти адвокатов. Но 30 января все пятеро отказались от участия – разошлись с клиентом из-за гонораров, а главное – стратегии. Трамп настаивал на позиции, что выборы были «у него украдены». Адвокаты были несогласны. За неделю до процесса в срочном порядке пришлось набирать новую команду.

Защита и обвинение были как лед и пламень.

Обвинение предъявляло реалии. Ложные заявления Трампа о фальсификации выборов, давление на избирательную комиссию Джорджии, провоцирование нападения на Капитолий во время решающей сессии Конгресса. Весь трамповский креатив, нацеленный на отмену результатов президентских выборов 2020 года.

Защита Трампа прибегала к аргументам «высшего порядка».

Данный импичмент антиконституционен, ибо Трамп уже более не президент. Сенатор-либертарианец Рэнд Пол поставил на голосование вопрос о неправомерности сенатских слушаний. Цель импичмента – отстранение от должности, а Трамп больше не занимает эту должность, доказывал он. Импичмент бывшему президенту — это беспрецедентно.

Закрыть сенатские слушания – такова была первая линия защиты.

Обвинение парировало. Во-первых, палата представителей вынесла свое решение об импичменте, когда Трамп был еще на посту.  «Тяжкие преступления и проступки» были совершены им при власти, а не после. Иная позиция означала бы, что президент – «хромая утка» (на финише своего срока) может безнаказанно творить все, что угодно, что точно не входило в замыслы отцов-основателей.

Ну, а исторические прецеденты? Пожалуйста, два. В 1797 году импичменту был подвергнут сенатор, который к тому моменту уже был исключен из сената. В 1876 году – военный министр, ранее подавший в отставку. Речь не о президенте США, но принципиально это одно и то же.

В преддверии судебного разбирательства 150 ученых-юристов со всего политического спектра опубликовали письмо, в котором утверждалось, «что Конституция разрешает импичмент, осуждение и дисквалификацию бывших должностных лиц, включая президентов».

Предложение Рэнда Пола было отклонено 55 голосами сенаторов против 45. Сенатское рассмотрение импичмента продолжилось.

Раскин – умелый оратор. Выступление «главного менеджера»  было аналитичным, философичным и неожиданно интимным.

«А потом раздался звук, который я никогда не забуду, звук удара в дверь, похожий на таран, – делился он лично пережитым 6 января. – Самый навязчивый звук, который я когда-либо слышал…» Он рассказал даже, как его дочь и зять, пришедшие с ним на слушания, прятались под столом в запертом соседнем помещении. «Они думали, что умрут…А я не мог… быть с ними».

«А вокруг меня люди звонили своим женам и мужьям, своим любимым, чтобы попрощаться. Члены Конгресса – во всяком случае, в Палате представителей – снимали свои значки Конгресса, чтобы их не опознала толпа, пытаясь избежать насилия».

Выступление Раскина сопровождало 13-минутное видео — вот что и как говорит Трамп с трибуны 6 января и вот что последовало…

От Раскина эстафета представления перешла к другим «менеджерам процесса». Документальные фильмы часто строятся вокруг фигуры рассказчика. Девять «менеджеров процесса» стали таким коллективным рассказчиком. История, рассказанная ими, была логична и фактологична.

Предистория — то, что было до 6 января. Трамп неустанно, публично и громогласно распространяет Большую ложь: что он «выиграл выборы с большим перевесом».  Параллельно за кулисами он давит на политиков и чиновников в штатах и министерствах, чтобы они сфабриковали нужные голоса – покрыли критическую недостачу.

Вершина этих действий – поджигательская речь Трампа от 6 января.

И наконец, то, что делал Трамп и чего он не делал после того, как его речь возымела столь сильный эффект. Вместо того, чтобы решительно осудить насилие и принять меры – немедленно, Трамп, не отрываясь, сидел у телевизора, ругал своего вице-президента и публиковал двусмысленные твиты, клянясь в «любви» к погромщикам и призывая: «Запомните этот день навсегда!»

Коллективный доклад Раскина с коллегами сопровождали кадры из самых разных источников – убийственный видеоряд.

Съемки профессиональных телекамер… Моменты признания от первого лица — извлеченные из интернета «фотки» от самих участников… Возможно самым оригинальным был третий источник.

С некоторый пор полицейских оснастили видеокамерами. Не от хорошей жизни, притчей во языцех стали скандалы вокруг вероятного полицейского произвола. При этом происшествия часто происходят без свидетелей, их невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Камеры, было решено, прояснят картину и дисциплинируют самих копов.

Вот такие нагрудные камеры были у полиции, защищавшей Капитолий. И этот видеоматериал оказался бесценным. Лица агрессии крупным планом. Рукопашная изнутри. Картинка куда уж точней и ближе.

Обвинение вылилось в 16-часовой документальный сериал – столько в общей сложности, в течение двух дней, заняли выступления «менеджеров» от Палаты представителей. Очень наглядное обвинение.

В своем заключении Джейми Раскин задал несколько вопросов Дональду Трампу.

« – Почему президент Трамп не сказал своим сторонникам: прекратите нападение на Капитолий, как только узнал об этом?

– Почему президент Трамп ничего не сделал, чтобы остановить это нападение, по крайней мере, в течение двух часов после начала нападения?

– Как наш конституционный главнокомандующий, почему он ничего не сделал, чтобы послать помощь нашим ошеломленным и осажденным сотрудникам правоохранительных органов, по крайней мере, в течение двух часов 6 января после начала нападения?

– Ни в одно мгновение 6 января президент Трамп не осудил насильственное восстание и повстанцев. Почему?»

Выступления защиты заняли три с половиной часа.

Помните мимолетные три слова из речи Трампа на митинге «Спасем Америку»: «мирный и патриотический протест»? На этом алиби адвокаты Трампа и выстроили свою фортификацию. В логике защиты эти  три слова перевешивали остальные 11 000 слов, сказанные им. Призывы Трампа «на дикую сходку» 6 января, недели подстрекательства под лозунгом «Останови воровство»,  многолетняя история зажигательной риторики Трампа – все это защита и вовсе проигнорировала как несуществующее.

Это был метод.

Обвинение оперировало фактами. Защита напирала на пафос.

Импичмент – это «преднамеренная, политически мотивированная попытка», «позорное усилие», «несправедливый и неконституционный акт политического возмездия», «охота на ведьм». Его инициаторами руководит «политическая ненависть», стремление «очернять, подвергать цензуре и отменять»… В то время, как президент Трамп добивался  «единства и исцеления и сосредоточения внимания на интересах нации»… Объявление импичмента экс-президенту создаст прецедент, позволяющий Конгрессу лишать простых граждан США права участвовать в выборах.

Обвинение и защита говорили на разных языках.

Выступление одного из «менеджеров» обвинения было целиком посвящено избиению полиции, защищавшей Капитолий. Шокирующий ракурс.

Хранители и охранители устоев, защитники флага. Так республиканцы традиционно позиционируют себя. «Закон и порядок» – это их лозунг.  Своих противников они обвиняют в анархии. А тут…

Один полицейский погиб, и 138 получили ранения разной тяжести. И все это при защите святилища конституционной власти. Гематомы, рваные раны, сотрясения мозга, сломанные ребра, ожоги…  Два полицейских после 6 января покончили жизнь самоубийством. (В течение полугода эта цифра выросла до шести).

Защита в ответ декларирует:

«Президент Трамп – самый про-полицейский, анти-мафиозный президент, которого когда-либо видела эта страна».

А в глазах у зрителей образ во весь экран. Налетчик с американским флагом преследует сотрудника полиции Капитолия, орудуя флагштоком то как копьем, то как дубиной.

Содержательно защита Трампа строилась на том, чтобы обессмыслить слова и действия Трампа. Дескать, ничего чрезвычайного и провокационного в них не было. И чтобы разорвать слова Трампа и действия толпы. Между одним и другим причинной связи нет, доказывали адвокаты.

Призывы «идти на Капитолий», «сражаться как в аду», «вернуть страну силой!» – это не призывы, а риторика, убеждал адвокат Майкл ван дер Вин.

«Эти слова не что иное, как фигура речи Дональда Трампа, которую может использовать любой из сенаторов, собравшихся здесь сегодня».

В подтверждение (и в ответ на хронику, предъявленную другой стороной) был продемонстрирован видеоколлаж — смонтированные выжимки из высказываний видных демократов разного времени с экспрессивной лексикой, в частности, сенатора Шумера, когда тот предлагал «объявить войну!».

«Менеджеры» обвинения немедленно вытащили то самое выступление Шумера. Оказалось, тот предлагал объявить войну… коронавирусу.

Сочтя эту линию недостаточной, защита попыталась прикрыться Конституцией. Дескать, митинг на Эллипсе и все, что было сказано Трампом в тот день, защищено Первой поправкой, гарантирующей право на свободу слова. Это был дерзкий ход. У Трампа с Первой поправкой давние и принципиальные расхождения. К Первой поправке обычно апеллирует свободная пресса,  которую Трамп именует не иначе как «враг  народа».

А еще защита отчаянно атаковала… процедуры.

Почему импичмент такой короткий? Как если бы республиканцы всерьез были заинтересованы в долгом и более тщательном процессе.

И почему обвинение отказалось от вызова свидетелей? Слова Ван дер Вина о том, что он хотел бы допросить по меньшей мере 100 человек в своем офисе в Филадельфии, включая Нэнси Пелоси и вице-президента Камалу Харрис, вызвали откровенный смех сенаторов — от обеих партий.

Джейми Раскин ответил, что обвинение запрашивало показания одного свидетеля — Трампа, но тот отказался. А в остальном, сказал он: «Вот ситуация, когда все преступление либо на видео, либо в социальных сетях», и когда все законодатели без исключения поневоле являются свидетелями и участниками происшедшего.

Казус Макконнелла и другие казусы

Выдвинувшая импичмент Палата представителей исходила из очевидной доказанности выдвинутого обвинения. Расколотый пополам сенат однако не место для торжества чистого разума. Тем более, когда по правилам достаточно  одной трети сената + 1 голос, чтобы импичмент был отвергнут. 

Адвокаты ушедшего президента не рассчитывали на силу своих аргументов. Зато они не сомневались в предвзятости тех, кто должен вынести вердикт. Это была верная ставка.

Сенат – политический суд,  от слова politics, а не policy, это важно подчеркнуть. Политики (politicians) — существа, которые лучше всего отличают выгоду. Урон, который партия понесет от импичмента их президенту, зависимость от Трампа, страх перед его гневом, личные расчеты — это то, что каждый сенатор ощущает кожей. Истина, конституционный долг, общее благо — на этом фоне не более, чем абстракции.  

Во-время закрыть глаза и заткнуть уши — исконное политическое искусство. Что большинство сенаторов-республиканцев и продемонстрировали.

Конгрессмен из Джорджии Эндрю Клайд на минуту прославился. Он публично назвал вторжение в Капитолий… «нормальным туристическим потоком». Это, конечно, анекдотический случаай. Куда интересней «казус Макконнелла».

В своей заключительной речи 13 февраля в Сенате лидер республиканского меньшинства назвал вещи своими именами.

«6 января было позором, – сказал он. – Американские граждане напали на собственное правительство. Используя терроризм, они пытались остановить определенную часть демократического процесса, которая им не нравилась. Сограждане-американцы избивали в кровь нашу собственную полицию. Они ворвались в зал заседаний Сената. Они пытались выследить спикера Палаты представителей. Они соорудили виселицу и скандировали про убийство вице-президента».

«Нет никаких сомнений в том, что президент Трамп несет практическую и моральную ответственность за провоцирование событий того дня. Люди, которые штурмовали это здание, верили, что они действовали в соответствии с пожеланиями и указаниями своего президента».

Нападение на Капитолий, продолжал Митч Макконнелл, было следствием «усиливающегося крещендо теорий заговора, организованного уходящим президентом, который, казалось, был полон решимости либо отменить решение избирателей, либо поджечь наши институты на выходе».

Как только это началось, добавил Макконнел дополнительную краску, Трамп «смотрел телевизор счастливо, счастливо, пока разворачивался хаос».

«Ничто еще не сошло ему с рук», – заключил Макконнелл. И добавил: «Пока». «У нас в стране есть система уголовного правосудия. У нас есть гражданский судебный процесс. И бывшие президенты не застрахованы от ответственности ни перед одним из них».

Митч Макконнелл совершенно недвусмысленно намекает, если не прямо предлагает, судить бывшего президента уголовным и/гражданским судом. Не так ли?

Это то, что республиканский политик №1 сказал в своей речи, подытоживающей голосование по импичменту. Как при этом он проголосовал?

Против импичмента.

Вот что значит политик (politician).

И это еще не все.

25 февраля – не прошло и двух недель. Макконнелл на Fox News. Ведущий задает ему вопрос о возможном раскладе на президентских выборах 2024 года. Можно предположить Трампа кандидатом в президенты от республиканской партии, уточняет он. Поддержит ли всемогущий сенатор эту фигуру? Макконнел отвечает:

«Абсолютно».

Январь — февраль 2021 г.