В Нью-Йорке невольно становишься язычником: начинаешь верить, если не в небо, то в skyline. Skyline — это линия неба, которую чертят небоскребы. И это самое лучшее, что есть в этом городе. Его лик, его дух, его почерк.
Я снова в Нью-Йорке и мне повезло: из окна дома друзей открытый вид на юг, притом в нужном ракурсе – днем и ночью. Доминирует летящий абрис ВТЦ 1. А где же бриллианты Нормана Фостера, сверкающие с крыши 78-этажного ВТЦ 2? За то время, что прошло с предыдущего репортажа, это небо уже должно было быть в бриллиантах…
С бриллиантами получилась незадача. Для начала — ошибку сделал я. Описывая принятый генплан возрождения площади и
з руин, я почему-то решил, что все ее небоскребы будут одновременно «штурмовать небо». А как же иначе? Оказалось как раз иначе. Строительство здания, которое должно было стать вторым по высоте, застопорилось.
И совсем уж странность, на ВТЦ 2 появился второй архитектор — молодой звездный датчанин Бьярке Ингельс. Который создал свой проект. Это должен быть зиккурат, составленный из семи кубиков по семь этажей, но разной длины. Другая отличительная черта — зеленые террасы на разных уровнях.
Какой из проектов лучше? Некорректный вопрос, речь об экстра классе. Но они точно разные.
Как так могло получиться ? Это интересная история, не лишенная даже анекдотичности.
Здесь и ранее я называл имена архитекторов. По праву. Пора назвать еще одно имя. Ларри Силверстайн, девелопер всего проекта. Девелопер — это не про архитектуру, это про деньги. От которых впрочем зависит все, включая архитектуру. Задача Силверстайна была «продать» ВТЦ 2 еще до того, как вырастет его первый этаж — найти арендаторов будущих этажей. Трудная задача. В 2015 году претендент появился – Руперт Мердок, хозяин Фокс Ньюс. Под вкусы и потребности медиа магната и был приглашен новый архитектор.
Не проще ли было внести требуемые коррективы в прежний проект? Тут-то и обнаружилось обстоятельство непреодолимой силы. В 2006 году Норман Фостер достроил башню к известному Херстовском зданию на 57-й улице. А Мердок не желает, чтобы его путали с Уильямом Рэндольфом Херстом. Два медиа магната в одной берлоге…
Гибкий девелопер готов был учесть все прихоти капризного заказчика. Кроме последнего. Мердок передумал переселять Фокс Ньюс в ВТЦ 2.
Что дальше? Покрыто туманом. Когда он рассеется, небо еще, может, будет в бриллиантах. Или рощи зазеленеют на высоте. Все зависит от спроса. Без обеспеченного деньгами спроса не растут небоскребы в этом городе — даже в самом святом месте. Таков метод.
Реальное время предполагает реальный счет. В итоге сначала появился ВТЦ 7 (2006 год). Следом ВТЦ 4 (2013 год). Затем летящий красавец ВТЦ 1 (2014 год), видимый, кажется, отовсюду. И наконец, ВТЦ 3 (2018 год). А ВТЦ 2 ждет своего часа. Когда час наступит, он вырастет очень быстро, можно не сомневаться.
Впрочем, на этой площади есть еще такие достопримечательности, на фоне которых можно забыть о превратностях метода.
Музей 9/11 открылся в мае 2014 года. С той поры тут всегда очередь.
Музей 9/11 – это два пространства, которые в принципе несовместимы. То, что над землей, и то, что под. Павильон — прозрачный стеклянный куб, на самом деле просто вход, начало пути. Куда? В преисподнюю. В невозможное, ирреальное состояние того, что произошло в тот день. Из бела света в конец света ведет, нет, не тоннель, но нисходящий пандус. Экспозиция начинается на уровне 21 метр «ниже мира». Здесь антимир, миг, когда небо над Даунтауном обрушилось на землю.
Какие могут быть артефакты обрушившегося мироздания?
Первый — и не только хронологически — Лестница Выживших. Семиметровый фрагмент гранитной лестницы, стоявшей на площади Всемирного Торгового Центра. Сотни людей смогли выбраться по ее ступеням на Визи-стрит. Лестница Выживших установлена рядом с пандусом – в параллель, и это заводит воображение, точно электрошоком.
Раньше, чем стать самой выдающейся частью мемориала, 10-метровая, 60-тонная Последняя Колонна сама стала памятником. Ее официальное (техническое) название Колонна №100001 B Центра Всемирной Торговли 2. Трехэтажная громадина, стоявшая в основании Южной Башни, приглянулась пожарникам, которые разыскивали своих погибших товарищей в руинах и камнепаде, порой безнадежно, как очевидный ориентир. Кто-то сделал на ней первую «зарубку» – надпись спреем из баллончика о найденной пожарной каске. И получил выговор: мол, это не место для граффити. Но надписи появлялись сами собой, все более эмоциональные. К ним добавились фото погибших, рисунки, плакаты. Когда 9 месяцев спустя территорию расчистили и поиски завершились, колонну — последней, отсюда ее имя — вывезли, чтобы поместить в свободный ангар в аэропорту имени Кеннеди для консервации. Ее везли на гигантской платформе, с почетным эскортом, накрытой полотнищем американского флага, как накрывали тела погибших пожарных в последний путь… Еще до того, как Музей был построен, она заняла в нем свое законное место, позже внутрь ее уже было не доставить. Так что Музей фактически вырос вокруг Последней Колонны. С восстановленными надписями и рисунками она выглядит как исполинский тотемный столб…
Обгоревшее железо во всех видах. Фрагменты несущих стальных опор. То, что осталось от радио и телевышки, размещавшейся на крыше Северной Башни…
Облик 110-этажных башен-близнецов формировали узкие стрельчатые окна — 21800 окон в каждой из них. Их линию чертили металлические балки в форме трезубцев. Два трезубца ныне стоят у входа на пандус, ведущий в подземную экспозицию.
Башни-близнецы были воздвигнуты у Гудзона. Для защиты от его вод, была выстроена непроницаемая подземная бетонная стена, которую, естественно никто не видел. Теперь ее мощный фрагмент выставлен в Музее.
Остатки фюзеляжа самолета, направленного террористами на Пентагон…
Покореженные машины спасения — пожарная, скорая помощь… Подвиг пожарников, работавших и погибавших в аду, на первом плане.
Свою идеологию Музей определяет как «современная археология». Это в буквальном смысле раскопки и реконструкция. После Помпеи не остается артобъектов, но любой черепок обретает ценность и статус по шкале человеческий памяти,
Мемориальная стена с 2983 портретами. Перед ней мониторы, одно касание и имя оживает звучащим голосом, фотографиями из семейных альбомов.
Документы, газеты, свидетельства. Объективные, сентиментальные…
На десятках телеэкранов нон стоп лихорадка новостей из разных стран мира, на разных языках о случившемся теракте.
Звонки пассажиров из самолета. Аудиозаписи разговоров диспетчеров, террористов.
– Пилоты не выходят на связь, достучаться невозможно. Кто-то распылил в бизнес-классе газовый баллончик, мы не можем подойти к двери. Кажется, самолет захватили террористы. Свяжитесь с пилотом
– Какой у вас рейс?
– 175 United Airlines. Позвоните в авиакомпанию. Что нам делать?!
– Еще раз какой рейс?
…….
– Позвони, как доберешься. Мы волнуемся,
– Слышали новость о захвате самолете, это же не твой? Как приедешь, дай знать.
Душераздирающие звонки обреченных людей фактически уже из того мира в этот.
Голос террориста из кабины пилота.
– Леди и джентльмены, сохраняйте спокойствие, не двигайтесь. Самолет направляется обратно в аэропорт.
Записи с камер видеонаблюдения в аэропорту в зоне досмотра. Террористы проходят рамку металлоискателя, их сумки сканируют.
Схема рассадки пассажиров в самолетах. Места, занятые террористами. В бизнес-классе по два человека, пятый сидел отдельно с случайным пассажиром.
Запись разговоров авиадиспетчеров.
– Мы потеряли самолет из виду. Номер N591UA
– Он упал.
– Приземлился?
– Упал!
– Упал? Упал?!
– Да!
Видеозапись, которая в тот день поразила мир: башни-близнецы на глазах превращаются в прах. Гигантское облако пыли поднимается с земли, заволакивая все.
40000 образов, 14000 артефактов, более 3500 записей, более 500 часов видео. Необъятная коллекция восстанавливает Час Катастрофы. А также то, что было до. И что стало после.
Давно пора однако представить общий вид этого подземного экспо. Лучше это сделать, спускаясь по пандусу.
Два гигантских белых куба нависают над нашими головами. Что бы это могло быть? В пространстве подземелья это главная доминанта. Не сразу доходит, что это два бассейна Мемориала — настолько дерзкая идея — те самые с ниспадающими струями водопадов. Мы находимся буквально под ними. Два замкнутых белых куба, в которые упирается наш взгляд здесь внизу — это два черных квадрата, которыми мы восхищались наверху. И соответственно, это очертания двух фундаментов двух башен-близнецов, повторим, вид снизу. Ракурс из подземелья
Экспозиция 9/11 занимает все пространство под башнями-близнецами и то, что было между ними. Это действительно Эпицентр. Мы реально в Эпицентре!